Новости – Общество
Общество
«Уголок просвещенной Европы»
Фото: fotoimedia / Татьяна Волобуева
Как шотландские миссионеры несли христианство на Кавказ и почему у них ничего не получилось
3 февраля, 2015 16:15
16 мин
В начале XIX века на Кавказских Минеральных Водах появилось первое и единственное в Российской империи поселение миссионеров Эдинбургского библейского общества. Шотландцы обосновались на восточном склоне горы Бештау, в поселке Каррас — ныне Иноземцево. О том, что заставило европейцев приехать на Кавказ, «Русской планете» рассказала кандидат исторических наук Лидия Краснокутская.
– Что привело на Кавказ миссионеров из Эдинбургского библейского общества?
– К началу XIX века общество уже имело опыт распространения христианства в африканских государствах, а Генри Брунтон — руководитель миссии на Кавказе — успел создать азбуку языка, грамматику народа Мандинков в Сьерра-Леоне и перевести на него Библию.
В Африку он съездил весьма удачно. Кавказ же в это время был тревожным, далеким и неспокойным. Здесь жило множество народов, некоторые были язычниками, но естественно, большинство уже исповедовало ислам.
Шотландские миссионеры, будучи евангелистами, своей главной целью полагали распространение христианства. Они были идеалистично убеждены в том, что это самая правильная вера на всем белом свете. Кроме этого, у них была еще одна задача — обучить коренных жителей ремеслам и привить им трудолюбие. Члены миссии были знакомы с книгами о северокавказских народах, впрочем, все равно представление о жизни на Кавказе они имели весьма смутное — считали, что все беды местных происходят от того, что они исповедуют неправильную веру, не трудятся, как европейцы, на заводах и фабриках, и не ведут оседлый образ жизни.
– То была миссия чистого европоцентризма? Сначала в Африку, потом на Кавказ…
– По их философии распространение христианства и любви к труду почиталось за высшую добродетель. Это были представители эпохи Просвещения, естественно, европоцентризм затмевал их сознание, плюс они весьма слабо были осведомлены о реальной жизни на Северном Кавказе. Шотландцам все казалось, что здесь живут не так с их европейской точки зрения, и поэтому они решили привезти свою культуру на окраину России.
Миссионеры были по-своему одержимы идеей, но в то же время каждый из них имел университетское образование. Глава миссии Генри Брунтон был профессором филологии, его единомышленник Александр Патерсон прослушал медицинские курсы Эдинбургского университета, Георг Блей также имел наряду с духовным образование медицинское. Надо отметить, что Александр Патерсон не был Брунтону просто единомышленником: родная сестра Патерсона вышла замуж за коллегу брата.
В 1802 году три первых переселенца прибыли на Кавказскую линию — министр иностранных дел Новосельцев снабдил их сопроводительным письмом, позволяющим передвигаться по территории Российского государства. Водным путем из Москвы они прибыли к своим единоверцам в немецкую колонию Сарепта — местечко близ Царицына. Она также была основана на религиозном принципе, и являлась евангелистическим братством.
В то время условия приема в Российскую империю иностранцев были достаточно жесткими: по манифесту Екатерины II 1763 года сюда могли приехать только мастеровые люди и только в формате колонии. Один человек не мог рассчитывать на льготы от государства, а житель колонии мог тридцать лет не платить налоги в казну.
Колония эдинбургских миссионеров осела под Бештау в местечке Каррас в 1802 году — она стала первым и единственным на тот момент шотландским поселением на территории страны.
– Шотландцев на Кавказские Минеральные Воды привела исключительно протестантская добродетель? Или имелись более приземленные мотивы?
– Они стремились взаимодействовать с людьми разных национальностей, прививать свои нравственные и религиозные ценности, распространять знания о Христе. Они ради этого родину покинули.
Когда главе миссии Генри Брунтону предложили выбрать место проживания, сначала жребий пал на аул Абуково рядом с Георгиевском, но он был мононациональным. Шотландцев это не устроило. Тогда им предложили перебраться в Каррас и поселиться в долине между реками Джемуха и Подкумок у подножия горы Бештау. По берегам этих рек жили ногайцы, тут же — абазины, а чуть дальше кабардинцы, а в самом горском ауле Каррасе были равно представлены три национальности.
25 декабря 1806 Александр Первый подписал шотландцам Жалованную грамоту с формулировкой «О поселении на вечные времена для вящей силы». К тому времени к миссионерам присоединились их семьи — присутствие шотландцев медленно, но расширялось.
– А как же они жили четыре года до милости государя-императора?
– Когда шотландцы только прибыли в Каррас, им сразу же было предложено взять землю. Но подумайте, они были просветителями, учителями. Нам с вами сейчас дать землю, мы на той грядке умрем.
– То есть они аграриями не были?
– Они вообще горожане были плоть от плоти, причем очень идеалистически настроенные. Когда они только переехали в свои дома — до Жалованной грамоты они жили в гостевых — начали мечтать о том, что неплохо бы здесь сделать канал по примеру Невского, построить город. Но задумке не суждено было исполниться. Зато в 1805 году они основали первую на Пятигорье школу. Учились там и местные закупленные дети из числа невольников в горских обществах: они изучали не только русский, но и английский, немецкий, арабский.
– Чужеземцам можно было контактировать с российскими подданными?
– Да, однако шотландцам нельзя было лишь селить их у себя в колонии — чтобы они не попадали под налоговые льготы. У местных крестьян не было таких широких привилегий. Еще нельзя было обращать их в протестантскую веру. Что и говорить, хозяйства иностранцев со временем становились крепче и намного состоятельнее основной части рядовых российских крестьян. На всех Кавказских курортах до 1825 года не было другого гражданского поселения, которое было столь же гостеприимно.
– Каким же образом шотландцы планировали распространять христианство на Кавказе?
– Для того чтобы контактировать с местным населением, им пришлось выучить по два-три языка. Они много общались с людьми, их нормально воспринимали, но христианскую доктрину не понимали. В ней содержится много вопросов, которые нужно просто принять на веру, а они не могли этого сделать. Как-то однажды миссионеры оказались в ногайской деревне и заметили, что в одном из домов в обложке Нового Завета лежит Коран. Тут они и поняли, что местные их Библией на арабском печку растопили.
Конечно, притягивала и шотландская просвещенность. Кабардинский просветитель Шора Ногмов однажды ответил Александру Патерсону, что он «готов принять христианскую веру, но его не поймет его народ».
При составлении Жалованной грамоты шотландцы попросили разрешение покупать невольников у горских народов. Детей-сирот приобретали для того, чтобы обращать в христианство. Александр I очень не хотел указывать в документе этот пункт, но тем не менее, в грамоту попала строчка о том, что стоимость одного человека составляет 200 рублей серебром. На такой отметке в бумаге настояли, поскольку Эдинбургское библейское общество спонсировало деятельность своих миссионеров. Для начала переселенцы выкупили порядка 30 человек из числа горских невольников разного возраста. Был даже такой эксперимент: купили юношу и девушку и специально поженили.
– Принудительно или по обоюдной симпатии?
– Как сейчас узнать? Скорее, конечно, по обоюдной. Кстати, из всех закупленных детей до взрослого состояния доросли лишь девять горских мальчиков — они женились на немках, знали несколько языков, остались с английскими фамилиями, а их потомки и поныне живут в России.
– А покупка детей не входила в конфликт с концепцией добродетели?
– Шотландцы не расценивали их как рабов, а о себе думали скорее как о спасителях и воспитателях. Они мечтали заложить в детские души нравственное начало, а потом выпустить их в общество. Некоторым детям сохраняли имена, данные при рождении, но чаще нарекали по фамилиям директоров и меценатов Эдинбургского библейского общества.
По Жалованной грамоте эти «приобретения» были во власти покупателя только до достижения 23-летнего возраста, а потом автоматически становились свободными. Колония предусматривала выделение им 60 десятин земли и всего необходимого для того, чтобы обзавестись хозяйством и создать семью. Один из миссионеров даже женился на одной из таких девушек. Она родила ему ребенка, но до старости не дожила — умерла от простуды.
– Намерения гостей не беспокоили Санкт-Петербург?
– Само собой за поселением велся надзор. Но вместе с тем оно стало Меккой как для российских, так и для иностранных гостей. Все, кто прибывал на Воды, считали своим долгом заехать посмотреть, как живут в Каррасе. Так называемое «водяное общество» легко определило статус поселения уже в первое десятилетие XIX века — его назвали «уголком просвещенной Европы».
– Высоконравственных миссионеров не смущала несвобода выбора, навязывание вероисповедания? Ведь дети несли иную культуру.
– Все-таки они были маленькими, но в своих обществах — невольниками. В таком положении они оказывались в результате междоусобных воин, которые на Северном Кавказе были часты невероятно. Или, например, эпидемий — детки остаются без родителей, и их забирают в другие семьи. То что горские общества шли на риск и продавали малышей, не укладывается в представление о психологии тех народов. По большому счету, они даже не до конца понимали, что такое деньги.
Дети не принимали европейскую культуру, убегали, равно как и подростки. Их воровали назад представители горских обществ. Но, тем не менее, девятерых, что остались, крестили и воспитывали в шотландских традициях. К середине XIX века один из них захочет открыть свою собственную типографию. Начальник штаба при администрации в Тифлисе полковник Григорий Филипсон позже напишет о них, что мальчишки из Карраса приехали в поисках лучшей жизни в Стамбул. Один из них станет владельцем кирпичного завода, другой купит пароход и будет заниматься перевозками на Черном море.
– Как горцы встретили чужаков-иноверцев?
– С большим интересом, дружелюбно, на Кавказе же гостеприимство возведено в культ. Их сразу поселили в гостевых домах. Шотландцы изучали быт, язык и культуру местных народов, общались, одаривали местных подарками, покупали у них все необходимое для жизни: коров, лошадей, ульи. Благодаря добрососедству они постепенно обзавелись хозяйством. Приехавшие были людьми почтенными, но смелыми. Их уклад жизни несколько отличался от горского, но непохожесть позволяла им с интересом постигать культуры друг друга.
Беседы о религии интересовали часть местных жителей, прежде всего, элиту — дворян или священников, которые умели читать и писать. Они становились собеседниками просветителей, однако уровень их образованности оставлял желать лучшего. Знаете такое мудрое изречение: если бы христиане от корки до корки знали Библию, а мусульмане от корки до корки знали Коран, тогда на земле никогда не было бы конфликтов.
Шотландская идея распространения христианства на Кавказе была утопичной изначально. Они планировали воспитать горских детей христианами и выпустить их обратно в мусульманский мир. Это было невозможно, неосуществимо. Разбойники из горского населения, как только узнали, с какой целью появились миссионеры, стали совершать нападения на колонию. Кто вчера продал просветителям ребенка и корову, отнимал детей и скот, грабил. Бывало, самих колонистов воровали, правда, потом возвращали. Территорию, на которой находилась миссия, пришлось обнести высоким забором, ее охраняли солдаты и казаки — было очень опасно оставлять иностранцев без помощи. Еще и поэтому шотландцы не хотели брать землю без Жалованной грамоты — боялись осложнений с местным населением. А вот на государственные участки земли никто не претендовал.
– Помимо неприятия со стороны местных, у членов миссии были сложности с адаптацией?
– Первое и главное что их губило — как ни странно, грязная вода. У горцев есть такие понятия как «верхняя», «средняя» и «нижняя» воды. Вот живут семьи у реки и все пользуются ее водой — пьют, купаются, стирают… Внизу у русла вода казалась вроде и чистой, но что-то с ней было не так. От специфической инфекции умер один член миссии. Поэтому в 1809 году они были вынуждены сделать сначала деревянный водопровод (через время он будет заменен на керамический), а потом крытый бассейн на базе одного из ручьев. Более того — у резервуара установили круглосуточное дежурство: семьи по очереди следили за тем, чтобы никто не посягал на чистоту их воды.
– Что еще шотландцы привнесли в развитие региона?
– Они были потрясающими столярами, строителями, печатниками. Именно они основали первую на Северном Кавказе типографию — помощниками наборщиков в ней работали те самые девять оставшихся выкупленных мальчиков. Помимо этого, они распространили европейскую усадебную культуру — сады, виноградники. Александр Патерсон в своем дневнике указывал, что он «привез с Западного Кавказа косточки вишен, слив и семена яблонь». Так начинались первые сады. Ведь люди близ Карраса вели кочевой образ жизни, и довольствовались тем, что растет само.
А вот типография, увы, вскоре закрылась — потому что невыгодно было делать книги в местности, где читать умели лишь единицы: священнослужители и сами миссионеры. Ее вывезли в Астрахань, где часть шотландских миссионеров продолжила просветительское дело.
– Как эта колония связана с немецким поселением на Кавказе, которое появится чуть позже?
– Шотландцы совершенно не умели обрабатывать землю, а рабочие и крестьяне, приехавшие в Каррас, не выдерживали дальний переезд, и колония «оголилась». В 1809 году на помощь позвали немцев, у которых с земледелием все хорошо ладилось. 170 человек приехало в первый же год. Многие из них не были религиозны — в их задачи входило улучшение своего материального положения на благодатной южной земле. Первый шотландский переселенец Александр Патерсон призывал их к нравственности, пытался разбудить в них духовность — но тщетно.
– Что в то время считали безнравственным?
– Некоторые из них порой позволяли себе не посещать церковные службы, которые проводились дважды в день. Для них Патерсон пригласил из Сарепты духовного наставника.
В 1835 году миссия была официально закрыта, финансирования от Эдинбурга она лишилась за 10 лет до этого. Однако немецкая колония Каррас осталась и обросла новыми жителями. Ныне на ее месте находится поселок городского типа Иноземцево.
– Известно ли, как в дальнейшем сложилась судьба первых миссионеров?
– В 20-е годы XIX века в силу внешнеполитических осложнений на Кавказе для Российского правительства важнее было поддержать тружеников-немцев. Активность шотландских просветителей была оставлена без внимания. Ограничения проезда и деятельности на Северном Кавказе привели к тому, что все они выехали из России, за исключением Александра Патерсона, Джеймса Галловея и юношей горского происхождения.
Позже Патерсон с семьей перебрался в Пятигорск, вырастил детей, его сын стоял у истоков Русского бальнеологического общества. Дочь вышла замуж за военного и взяла фамилию Пашутина. Сам Александр четверть века прослужил Российской империи, получил дворянский титул и тысячу десятин земли в вечное пользование.
В начале XX века потомки Патерсона приняли православие, чтобы не выделяться и не подвергаться гонениям. Во времена СССР часть из них была репрессирована. Фамильная усадьба в Пятигорске не сохранилась.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
