Новости – Общество
Общество
Прыгали в купель со всех сторон
Фото: Лариса Бахмацкая
Что происходит в Крещение у родника Татарский в Ставрополье
19 января, 2015 17:52
9 мин
Целебный святой источник, в народе называемый Татарским, считается одним из самых атмосферных родников Ставрополья. Находится он на лесной поляне, окруженной вековыми дубами, неподалеку от одноименной деревни. Старожилы села Татарка помнят его давно, и рассказывают легенду о том, как казачке Елене Бабичевой приснился сон, в котором ей явился старец с бородой, похожий на странника. Он сказал Елене, что около родника нужно поставить сруб, потому что вода источника святая и способна исцелять людские недуги как физические, так и душевные. Проснувшись, Бабичева отправилась в Ставрополь, в Иоанно-Мариинский женский монастырь, где ей вновь во сне явился тот же старец-странник, который наказал отслужить у родника молебен с водоосвящением. После этого у источника поставили деревянный крест, а над самим родником — сруб с крышей.
«Говорят, что вода эта связана с Иорданом»
В Татарский лес я доехала уже в темноте, взяв фонарик. Впереди была лестница, которая вела в глубокий овраг. Перед ней стояли сотрудники ГАИ.
– ЧП у вас не было сегодня?
– Мы с трех часов стоим, уже замерзли, хоть и минус 2 всего. И пьяных пока не было, они после полуночи приезжают.
Я включаю фонарик и начинаю аккуратно спускаться по ступенькам. Навстречу мне поднимаются люди с полными пятилитровыми бутылками. Каждая третья семья идет с маленькими детьми. Внизу, у источника, горят свечи, очереди к воде нет, купель тоже пустует. На возвышении построен небольшой храм. Захожу в палатку с надувными стенками, где продают чай и пирожки. Одна из прихожанок интересуется, спросила ли я разрешения у батюшки, чтобы задавать вопросы и фотографировать. Отвечаю, что не знала о необходимости разрешения. Идем искать настоятеля, говорят, что он в трапезной. Прихожанка просит меня подождать, заходит в здание, и через несколько минут возвращается, улыбаясь — разрешил.
За ней выходит священник, говорит, что сам батюшка занят.
– Вы озвучьте голос простого народа.
Благословляет меня и прихожанку. Мы идем обратно в палатку. По пути она рассказывает, что ее зовут Ольга, и празднует крещение на Татарском источнике она уже второй год.
– Место очень хорошее, люди здесь настоящие, открытые. Я тренер по фитнесу, и у меня много клиентов, которые тоже прихожане этого храма. Мы с ними общались, и я стала приходить, потом исповедоваться стала, причащаться. Сыну 18 лет, дочке — пять, они сюда с радостью приходят, а муж пока только привозит, но сам не остается.
– Служба в полночь, — подходит к нам молодой парень в черной трикотажной шапке. — Меня зовут Александр, я брат отца Афанасия. Народу будет очень много. Года два назад на Крещение сломали лавочку, на которой стояло много людей. Службу слышат только те, кто стоит близко к гроту, а остальные кричат, орут, купаются. Люди стараются соблюдать таинство, надевают специальную нательную рубашку, в которой надо погружаться.
– Но все равно же люди купаются в плавках...
– Это пока, осознание придет. У нас в свечной лавке можно ее приобрести, а потом в ней можно спать, заворачивать болеющего ребенка, например.
– С какого момента вода считается чудодейственной?
– После того, как освятили. Первый молебен был в обед, значит вода уже крещенская.
– А вам говорили, что из космоса на земле видно две сияющие точки, — ставит меня в тупик вопросом Александр. — Это Иерусалим и наш Татарский источник. Считается, что эта вода — иорданская.
– В каком смысле?
– Источник очень глубокий, и неизвестно, откуда он берет свое начало. Говорят, что вода эта связана с Иорданом.
Заходим в палатку, мне наливают травяной чай, который пахнет чабрецом. Мы продолжаем разговор о чудесах святой воды.
– А чай этот тоже на святой воде, — говорит Александр, — мы собираем травы на полянах, пирожки печем. А есть еще предположение, что грот, из которого течет вода, связан с катакомбами. И вероятно, там прятались монахи, и даже, может быть, был храм подземный. А у нас планируется строительство храма, и чтобы его строить, надо проверить землю.
– Геодезические изыскания.
– Да, и батюшка опасается, что катакомбы при строительстве храма могут обрушиться.
– Правители приходят и уходят, а церковь была и будет, — наливая мне еще чая, говорит другая прихожанка, Татьяна, — где храмы и монастыри, там места спокойные, сильные. Мы были и пионерами, и комсомольцами, но я все равно к Богу пришла. У меня брат болел, через это и пришла.
Выхожу на улицу, рядом стоит свечная лавка. Очередь. Люди покупают все: свечи, большие иконы, маленькие обереги, магниты на холодильник, ладан и уголь для розжига, кресты. Интересуюсь, что больше всего покупают.
– Свечи. Иконы Богородицы всегда хорошо покупают, наша икона «Всех скорбящих Радость» хорошо продается.
– А рубахи для погружения сколько стоят?
– По 650 рублей.
– Мне сказали, что их потом хранить надо и в сложные жизненные моменты надевать.
– Это уже народные поверье, — прагматично говорит продавец, развенчивая чудодейственность синей ночной рубашки.
«Я мусульманин и креститься не буду»
У родника полицейский набирает в пятилитровку воду. Я его фотографирую, но мужчина требует стереть изображение. Объясняет, что не положено. Удаляю кадр и иду к купели, вокруг которой собрались люди, с интересом наблюдающие за редкими ныряльщиками. В лесной тишине регулярно раздается только плеск воды. Возле бассейна стоят два полицейских и спасатели.
– Я бы занырнул, но дежурство, потом одеться и на холоде стоять? Надо нырять, и в тепло ехать, — объясняет спасатель противопожарной и аварийно-спасательной службы Ставропольского края Рустам Фахардинов. — Я четыре года уже купаюсь на крещение.
На улице подмораживает, мы идем греться и пить чай в теплую палатку. Людей к роднику спускается больше, у источника появляется небольшая, в два–три человека, очередь. К нам подходит прихожанка Татьяна, жалуется, что не все понимают значимость таинства, прыгают в купель с разбега, в одних плавках, да еще и не крестятся.
– Я купаюсь, но не крещусь, и не буду этого делать, — внезапно отвечает Рустам.
– Но положено ведь, это же каноны, — на секунду теряется женщина, — в трусах нельзя, надо в рубахе. Надо с уважением подходить.
– Я верю, что источник святой, но я мусульманин и креститься не буду, — говорит спасатель. — Я хочу посмотреть, что это такое. Например, в моем понимании мощи — это доспехи. А это оказывается останки чьи-то. Но чтобы увидеть мощи, я никакие правила выполнять не буду, мне просто интересно.
Рустам встает и выходит из палатки. Я иду к источнику. Умываюсь ледяной водой, делаю несколько глотков. Вспоминаю, что знакомые просили привезти воды, и даже дали тару. Собираюсь набирать, но три казака отговаривают.
– Лучше после полуночи, так надежнее, — говорит один из них. — Когда пройдет богослужение. Мы уже один раз окунулись, после двенадцати второй раз окунемся. Вода ледяная, оттуда словно какая-то сила выкидывает, и хочется бежать в тепло. Помню, как-то было минус семнадцать градусов, я вылез из воды, и думаю, какая же теплая вода. Ощущения в любом случае будут хорошие, в такой момент особенно.
– А вы из села?
– Да, всю жизнь в Татарке прожили. Раньше такие репрессии были, за слово «казак» сажали и стреляли. Бабушка говорила, что ссылали на Соловки, а мы не знали, куда именно.
– У меня отец сидел, а потом советская власть поставила его председателем колхоза, — рассказывает второй казак, — а на этот родник меня мама с пяти лет водила, с детства мы знали, что вода тут чудотворная. Боялись родители, но водили. А его и трактором с землей сравнивали, закапывали, свиней поили. Но люди, невзирая на коммунизм, всегда приходили, всегда домой носили воду в бутылках.
В полночь люди стояли повсюду: на заснеженных газонах, на лавочках, на скользких ступеньках. Очередь за водой напомнила мне перестройку. Когда внезапно «выбрасывали» масло или колбасу, и мы с мамой стояли часами.
– Вы еще на голову мне сядьте, — сурово раздалось из очереди, и я отказалась от идеи набирать воду.
Люди раздевались повсюду, развешивая вещи на ветках деревьев. Маленькая пятилетняя девочка кричала от холода, когда родители ее с головой окунали в купели. Вторая малышка стояла босая на снегу, завернувшись в розовое одеяло и тряслась. От многих купальщиков исходил стойкий запах алкоголя. Люди обступили купель и прыгали в нее со всех сторон. В глазах у меня мелькало от количества купающихся, и тех, кто переодевался. Голова кружилась, и уже о купании не было речи — я боялась, что толпа меня просто уронит.
Я постепенно пробиралась к лесу, наталкиваясь на людей. Над оврагом я увидела сотни красных огней, и не сразу поняла, что это огромная очередь автомобилей. Остановила одну из машин, которая довезла меня до пустого Ставрополя. На улице за часовую прогулку я не встретила ни одного человека.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
